Голод на стимуляцию развивается при отсутствии раздражителей, необходимых для общения, т. е. в ситуации полного одиночества. У младенцев, лишенных необходимого контакта с людьми в условиях детских домов, наступают необратимые изменения в психике, которые в последующем мешают приспособиться к социальной жизни. Взрослый человек, не имеющий специальной подготовки, в условиях одиночества гибнет на 5 -10-й день.
Но удовлетворение только голода на стимуляцию не может сделать общение полноценным. Так, попав в командировку в многомиллионный город или на отдых на многолюдный курорт, мы можем испытать острое чувство одиночества, если не удовлетворим еще один вид коммуникативного голода – голод на узнавание. Вот почему мы на новом месте стараемся обзавестись новыми знакомыми и приятелями. Чтобы потом узнавать их! Вот почему мы с радостью встречаем в чужом городе человека, с которым дома не поддерживали близких отношений!Но и этого мало. Необходимо ликвидировать еще и голод на удовлетворение потребности в общении. Он развивается тогда, когда человек вынужден общаться с людьми, которые его не интересуют глубоко, а само общение носит формальный характер.
Затем надо удовлетворить голод на события. Даже если вокруг симпатичные тебе люди, но не происходит ничего нового, развивается скука. Так, нам надоедает пластинка, которую еще недавно мы слушали с большим удовольствием. Вот почему люди с наслаж дением сплетничают, когда вдруг становится известна какая-нибудь скандальная история, произошедшая с их добрым знакомым. Это сразу освежает общение.Существует еще голод на достижение. Необходимо добиться какого-то результата, к которому ты стремился, овладеть каким-то навыком. Человек радуется, когда у него вдруг начинает получаться.
Следует удовлетворить и голод на признание. Так, спортсмен выступает на соревнованиях, хотя на тренировках уже показывал рекордные результаты, писатель старается опубликовать написанную книгу, а ученый – защитить подготовленную диссертацию. И здесь дело не только в материальном вознаграждении. Мы едим не просто продукты, а готовим из них какие-то блюда и можем остаться неудовлетворенными, если давно не ели борща или не пили компота. Мы обмениваемся приветствиями (ритуалы), работаем (процедуры), ведем в перерывах разговоры (развлечения), любим, конфликтуем. Отсутствие некоторых форм общения может привести к структурному голоду. Например, он наступает, если человек только работает и совсем не развлекается. О вкусной и здоровой пище пишется много книг. Но почему же так мало внимания уделяется гастрономии общения?Изучая общение людей, Э. Берн описал три Я-состояния, которыми располагает каждый человек и которые по очереди, а иногда вместе выходят на внешнюю коммуникацию. Я-состояния – нормальные психологические феномены человеческой личности – Родитель (Р) – Взрослый (В) – Дитя (Д) (рис. 2). Все они необходимы для жизни. Дитя – источник наших желаний, влечений, потребностей. Здесь радость, интуиция, творчество, фантазия, любознательность, спонтанная активность. Но здесь же и страхи, капризы, недовольство. Кроме того, в Дитяти – вся психическая энергия. Ради кого живем? Ради Дитяти! Это, может быть, лучшая часть нашей личности.
Взрослый необходим для выживания. Дитя хочет, Взрослый выполняет. Взрослый переходит улицу, карабкается в горы, производит впечатление, добывает пищу, строит жилище, шьет одежду и т. п. Взрослый контролирует действия Родителя и Дитяти.Если действие выполняется часто и становится автоматическим, появляется Родитель. Это автопилот, который ведет правильно наш корабль в обычных условиях, что освобождает Взрослого от принятия рутинных обыденных решений, это и тормоза, которые автоматически удерживают нас от опрометчивых поступков. Родитель – наша совесть. Девизы Дитяти – хочу, нравится; Взрослого – целесообразно, полезно; Родителя – должен, нельзя. И счастлив человек, если у него хочу, целесообразно и должен имеют одно и то же содержание! Например, я хочу писать эту книгу, целесообразно писать эту книгу, я должен писать эту книгу.
Если желания Дитяти удовлетворять своевременно, они выглядят умеренными и исполнять их нетрудно. Задержка в удовлетворении потребности приводит или к исчезновению ее, или к излишествам. Так происходит, например, когда человек ограничивает себя в еде: он становится обжорой или теряет аппетит.
Если окружающая действительность не меняется, организм переходит на автоматическое управление, и все желания Дитяти, его безопасность переходят в ведение Родителя. Привычные действия требуют минимальных затрат энергии, а запреты становятся малоощутимыми. Взрослый в этот момент может заняться другими проблемами. Действия выглядят целесообразными, даже разумными, но сознание в них практически не участвует, мышления здесь нет. Это становится очевидным, когда ситуация вдруг меняется, контроль Взрослого ослабевает, а ригидные, консервативные программы Родителя заставляют личность автоматически выполнять устаревшие, но в прошлом целесообразные действия. Так, молодая кокетливая девушка, автоматически пользуясь косметикой, становится еще более привлекательной. Проходит время, и, если Взрослый не контролирует действия Родителя, то те же приемы ее старят и делают уродливой.
Руководителям, родителям, учителям, в общем, всем нам стоит помнить, что программы Родителя, особенно приобретенные в раннем детстве, бывают очень устойчивы. Для разрушения неверных программ требуется много усилий, специальные приемы. Родитель в своих требованиях порой становится агрессивным, заставляет работать Взрослого, наносит вред Дитяти, за счет энергии которого существует и сам.
Проиллюстрирую это на одном примере.
Своим слушателям на одном из занятий я как-то посоветовал угощать своих гостей бутербродами, чаем, конфетами. Сразу же посыпались возражения: «Кто же тогда к нам ходить будет? Что будут о нас говорить? Как это так, придут гости, а я не приготовлю хорошего угощения?». Давление Родителя бывает столь сильным, что все силы ума Взрослого направляются на выполнение неразумных дел. Закупается продуктов в десять раз больше, чем нужно, съедается в пять раз больше, чем это необходимо Дитяти. В любой больнице вам скажут, что больше всего поступает больных с инфарктом миокарда, прободными язвами желудка, алкогольными психозами после праздников. Как видим, не так уж безобидны жесткие программы Родителя, вышедшие из-под контроля Взрослого!
Еще одна опасность исходит от Родителя. В нем часто имеются мощные запретительные программы, которые мешают личности удовлетворять свои потребности, запреты: «Не вступай в брак до тех пор, пока не получишь высшего образования», «Никогда не знакомься на улице» и т. п. На какое-то время они сдерживают Дитятю, но затем энергия неудовлетворенных потребностей разрушает плотину запретов. Когда Дитя (хочу) и Родитель (нельзя) друг с другом ссорятся, а Взрослый не может их помирить, развивается внутренний конфликт, человек раздирается противоречиями. А «когда в товарищах согласья нет, на лад их дело не пойдет и выйдет из того не дело, только ж мука». Обучающийся психологической борьбе в процессе занятий должен проанализировать содержание своего Родителя, разрушить ненужные ограничения и выработать новые навыки, а это вполне возможно.
Вспомним несколько эпизодов из романа Дж. Лондона «Мартин Идеи», которые наглядно иллюстрируют борьбу Дитяти и Родителя (внутриличност-ный конфликт). На разных этапах Взрослый становится то на сторону Дитяти, то на сторону Родителя. Мартин Идеи впервые попал к Морзам. Прежде чем переступить порог, он неловко сдернул кепку с головы. В просторном холле как-то сразу оказался не на месте. Не знал, что сделать со своей кепкой, и собрался уже запихнуть ее в карман, но в это время Артур взял кепку у него из рук и сделал это так просто и естественно, что Мартин был тронут. Огромные комнаты, казалось, были тесны для его размашистой походки – он все время боялся зацепить плечом за дверной косяк или смахнуть безделушку с камина. Его большие руки беспомощно болтались, он не знал, что с ними делать. И когда ему показалось, что он вот-вот заденет книги на столе, отпрянул, как испуганный конь, и едва не повалил табурет у рояля. Капли пота выступили у него на лбу, и, остановившись, он вытер лицо носовым платком, обвел комнату сосредоточенным взглядом, но в этом взгляде все еще была тревога, как у дикого животного, опасающегося западни. Он был окружен неведомым, боялся того, что его ожидало, не знал, что ему делать.
Что здесь интересно с точки зрения структурного анализа? Мартин Идеи попал в незнакомую обстановку. В программе его Родителя не было необходимых для данной ситуации шаблонов поведения. Его Взрослый взял управление на себя. И хотя Мартин выглядел неловко, именно он мыслил, а не Артур, поведение которого было просто и естественно, так как шло от Родителя.
Но вот пришла Руфь. Она говорила свободно и легко (Родитель). Из дальнейшего изложения видно, что она, не вдумываясь, пересказала чужое мнение. Но вдруг она поймала пылающий взгляд Мартина. Еще ни один мужчина не смотрел на нее так, и этот взгляд смутил ее. Она запнулась и умолкла. От нее вдруг ускользнула нить рассуждений. Этот человек пугал ее, и в то же время ей почему-то было приятно, что он на нее так смотрит (Дитя). Привитые воспитанием навыки предостерегали ее против опасности и силы этого коварного обаяния (Родитель); но инстинкт звенел в крови, требуя, чтобы она забыла, кто она и что она, и устремилась навстречу гостю из другого мира (Дитя).
И пока Мартин Идеи говорил, Руфь смотрела на него с восхищением. Его огонь согревал ее. Она впервые почувствовала, что жила, не зная тепла. Ей хотелось прильнуть к могучему, пылкому человеку, в котором клокотал вулкан силы и здоровья (Дитя). Желание это было так сильно, что она с трудом сдерживала себя (Взрослый и Родитель). Но в то же время что-то и отталкивало ее от Мартина (Родитель). Отталкивали эти израненные руки, в кожу которых словно въелась житейская грязь, эти вздувшиеся мускулы, шея, натертая воротничком. Его грубость пугала ее. Каждое грубое слово оскорбляло слух (Родитель). И все-таки ее влекла к нему какая-то, как ей казалось, сатанинская сила. Все, что так твердо устоялось в ее мозгу, вдруг стало колебаться. Его жизнь опрокидывала все ее привычные условные представления. Жизнь уже не казалась ей чем-то серьезным и трудным, а скорее игрушкой, которой приятно поиграть, повертеть во все стороны, но которую можно и отдать без особого сожаления. «Вот и ты играй, – говорил ей внутренний голос, – прижмись к нему, если тебе так хочется, обними его за шею» (Дитя). Ее ужаснула легкомысленность этих побуждений, но она напрасно заставляла себя думать о своей чистоте, своей культуре – обо всем том, что отличало ее от него. Посмотрев вокруг, Руфь увидела, что и остальные слушают его как завороженные, но в глазах своей матери она прочла тот же ужас, восторженный, но все же ужас, и это придало ей силы. Да, этот человек, пришедший из мрака, – порождение зла. Руфь была готова положиться на суждение матери, как привыкла полагаться всегда. Пламя Мартина перестало ее жечь, и страх, который он ей внушал, потерял остроту (Родитель). Постепенно, по мере формирования новой программы Родителя, Взрослый Мартина все больше освобождается от рутинной работы и начинает разбираться в ситуации и в своей возлюбленной. Мартин понял, что для Руфи «радость творчества» – пустые слова. Она, правда, часто употребляла их в беседе, и впервые Мартин услыхал о радости творчества из ее уст. Она читала об этом, слышала на лекциях университетских профессоров, даже упоминала об этом, сдавая на степень бакалавра искусств. Но сама она была чужда оригинальности мысли, всякого творческого порыва и могла лишь повторять то, что заучивала с чужих слов. Поэтому она не могла оценить творчества своего жениха, не могла себе представить, что можно стать писателем, не имея диплома (Родитель).
Взрослый Мартина не может обеспечить для Руфи необходимого материального положения. Когда Мартин попадает в скандальную историю, внутренний Родитель Руфи и актуальные родители побеждают ее Дитятю. Наступает разрыв отношений.
Для Мартина это кончилось трагически. Его Родитель был разрушен и не мог защитить так, как защитил Руфь ее Родитель, хотя и лишил счастья.
• Что ты можешь делать?
Диоген на это ответил:
• Властвовать людьми!
Затем попросил глашатая:
• Объяви, не хочет ли кто купить себе хозяина?
Ко мне Р. привели натянутые отношения со старшим сыном 12 лет, который в это время заканчивал шестой класс. О его успехах в учебе свидетельствовал такой факт: на одной странице в тетради по русскому языку у него иногда было до 30 ошибок. Упреки и угрозы типа «Что из тебя выйдет?», «Кому ты будешь нужен?», «Дворником станешь!», «Посмотри, как твои родители учились!» и т. п. эффекта уже не давали. Невозможно было его заставить хотя бы раз проверить написанное. Родителей вызывали в школу. После очередной «накачки» дома состояние дел только ухудшалось.
Анализ ситуации показывает, что здесь имела место параллельная трансакция второго типа в рабско-тираническом варианте. К моменту обращения отца в КРОСС эти отношения уже не удовлетворяли обе стороны, изжили себя. Правильно было бы сразу переводить эти отношения на линию В – В? Конечно, нет! Стратегически верно в данном случае сделать так, чтобы отец на какое-то время попал в психологическое рабство, а сын стал бы более внимательным при выполнении домашних заданий, т. е. отцу следует уйти вниз на позицию Дитяти, а сына поднять на позицию Родителя. А если сын станет на позицию Родителя, то он все будет делать, как отец. После того как была найдена стратегия, родился и тактический прием. Я уже говорил о том, что чем больше человеку запрещаешь, тем больше ему хочется это делать. И если что-то от него требуешь, то именно это ему не хочется делать. Вот почему сын Р. отказывался проверять свои работы. Ведь его заставляли это делать! Итак, прежде всего не надо заставлять, угрожать, запрещать! Я бы это сделал главным девизом при воспитании детей. Чем меньше запретов и принуждений, тем лучше отношения. Теперь послушайте рассказ Р.
«Когда я познакомился с теорией общения и техникой амортизации, то как-то подошел к сыну и с вызовом сказал ему:
– Слабо даешь! Я вот могу писать без единой ошибки!
Сын: Не может быть.
Я: Могу поспорить. За каждую найденную у меня ошибку я буду платить тебе 100 рублей.Сын: Без обмана?
Я: Разве я тебя когда-нибудь обманывал?В присутствии жены и младшего сына по всем правилам ребят нашего двора мы поспорили. Я переписал его текст с его ошибками и дал ему на проверку. Никогда не видел, чтобы мой сын работал с таким энтузиазмом! На предложение воспользоваться школьным орфографическим словарем он ответил категорическим отказом. Взял большой словарь на 102 тысячи слов и проверил каждое слово. Как только он находил ошибку, тут же произносил что-то вроде:
– Папа, я удивляюсь, как тебе дали аттестат зрелости вообще, да еще с медалью? Что за почерк? Как тебя еще на работе держат?!На лице его было брезгливо-снисходительное выражение. Жена утверждала, что это была моя копия. Честно говоря, я себе не понравился. И сразу до сердца дошли некоторые положения психологии о правилах воспитания: слова не воспитывают; дети становятся такими, как их родители, только еще хуже; детям надо показать, как жить, а не рассказать.
Я набросился на изучение психологии. Стал перепечатывать правила общения и давать их сыну на проверку. Ошибок я делал много, а сын их все находил. Попутно он изучал правила общения. Как вы думаете, если бы я заставлял его это делать, у меня что-нибудь получилось бы? Постепенно поведение сына становилось лучше, а ошибок через три месяца уже не было. В классе он рассказывал о полученных знаниях своим товарищам. Через год он уже был отличником. Наши отношения наладились и приняли характер сотрудничества. Сын стал со мной откровенным. Согласитесь, это большое достижение. Но дальше мы сблизились еще больше. Как-то он попросил деньги на карманные расходы, я ему предложил заработать их самому, так как в семье свободных денег не было. Он согласился, но сказал, что не знает, где найти работу. Я пользовался услугами машинистки и предложил эту работу делать ему с теми же условиями оплаты. С большим трудом в течение месяца он заработал 10 тысяч рублей, купил какую-то игрушку, которая сломалась на следующий день. Я удержал жену от ненужных нотаций. Он очень переживал, но не заплакал, а с глубоким вздохом сказал:
– Надо же! Сколько работал, а купил какую-то ерунду.
Так мы были избавлены в последующем от мопедов, «фирмы», магнитофонов. Нет, кое-что мы ему покупали, но при этом исходили из наших материальных возможностей. Занятия психологией дали и существенный материальный эффект».
Итак, дорогой читатель, вам уже стала ясна теоретическая основа принципа амортизации. Необходимо увидеть, на какой позиции находится ваш партнер, и знать, в какое ваше Я-состояние направлен коммуникативный стимул. Ваш ответ должен быть параллельным. «Психологические поглаживания» идут по линии Д – Р, предложения к сотрудничеству – по линии В – В, а «психологические удары– по линии Р – Д.
Ниже укажу некоторые признаки, по которым вы сможете быстро диагностировать состояние, в котором находится ваш партнер. Родитель. Указующий перст, фигура напоминает букву Ф. На лице – снисходительность или презрение, нередко – кривая улыбка. Тяжелый взгляд вниз. Сидит, откинувшись назад. Ему все ясно, он знает какую-то тайну, которая другим недоступна. Любит прописные истины и выражения: «Я этого не потерплю», «Чтоб было сделано немедленно», «Неужели трудно понять!», «Коню понятно!», «Здесь вы абсолютно неправы», «Я в корне с этим не согласен», «Какой идиот это придумал?», «Вы меня не поняли», «Кто же так делает!», «Сколько можно вам говорить?», «Вы обязаны», «Как вам не стыдно!», «Нельзя», «Ни в коем случае» и т. п.
Взрослый. Взгляд направлен на объект, тело как бы подается вперед, глаза несколько расширены или сужены. На лице – выражение внимания. Употребляет выражения: «Извините, я вас не понял, объясните, пожалуйста, еще раз», «Я, наверное, непонятно объяснил, поэтому мне отказали», «Давайте подумаем», «А что, если нам поступить так», «Как вы планируете выполнить эту работу?» и т. п.Дитя. И поза, и выражение лица соответствуют внутреннему состоянию – радость, горе, страх, тревога и т. д. Часто восклицает: «Превосходно!», «Замечательно!», «Хочу!», «Не хочу!», «Надоело!», «Осточертело!», «Пропади оно все пропадом!», «Пусть горит огнем!», «Нет, вы просто восхитительны!», «Я вас люблю!», «Ни за что не соглашусь!», «Зачем мне это надо?», «Когда же это все кончится?» и т. п.